Три письма с фронта киселевчанина-красноармейца стрелкового полка Андрея Ченского

Три письма с фронта

    «Добрый день, дорогие родители, отец, мать, жена и все мои ребята! Шлю я Вам всем по низкому поклону и пожелаю хороших успехов в вашей жизни и вашем здоровье», - так начал последнее письмо солдат Андрей Ченский. Это было в марте сорок второго. В то время раненый красноармеец 173-го стрелкового полка 90-й стрелковой дивизии лежал в ленинградском госпитале.

Больничная палата стала его последним земным приютом.

О военной истории нашего земляка удалось узнать из трех писем, написанных в адрес его семьи. Подобные маленькие пожелтевшие треугольники, пропахшие порохом, с выцветшими чернилами и кляксами, до сих пор бережно хранятся в некоторых семьях.

Письма Андрея Ивановича Ченского удалось отыскать в огромной кипе ветхих пожелтевших бумаг, хранящихся в городском военкомате.

Прочитав их, первый руководитель поискового отряда «Память» Галина Гильмутдинова решила воскресить память о солдате. Теперь она надеется, что, возможно, об этой фронтовой «триаде» чувств и скромной летописи судьбы узнают родственники солдата Ченского.

 

Пришел и его час

 

Три письма, написанные торопливым почерком. И больше ничего. Весточки полевой почты по-мужски скупы. Но в этом немногословии - характер русского солдата, тоска по близким, любовь и надежды на будущее, которого всю его семью лишила война.

Биографию пришлось восстанавливать, как паззл, по маленьким фрагментам, изучая архивы, довоенные и фронтовые.

«Андрей Иванович Ченский родился в 1906 году в Алтайском крае. В Киселевск он приехал незадолго до войны, устроился грузчиком на шахту 1-2. Шахтёрской специальности он не имел, но мечтал выучится и стать настоящим шахтером», - начинает историю одной судьбы Галина Гильмутдинова.

Вместе с Андреем Ченским из Бийска в Киселевск приехали его жена и дети, родители. Будущее казалось прекрасным и долгим. Но тут война…

В военкомат Ченский пришел сам, не захотел оставаться в стороне. Дело мужской чести: все идут на фронт, и я должен! Но сразу не взяли.

Каждую неделю доброволец стучался в двери военкомата, объяснял, что не может спать в теплой избе, когда друзья мерзнут в окопах. Ему отвечали: «Придет и твое время».

Ждать пришлось недолго. Второго августа 1941 года рядового Ченского призвали на фронт.

 

Второе письмо домой

 

«Здравствуйте, дорогая супруга Мария Яковлевна и детки! …еще родителю Ивану С., мамаше Анне Алекс. и еще сестре Александре И. шлю сердечный привет. Открытка пущена с дороги. Как только приеду на место, буду писать Вам письма по адресу обратно. А пока неизвестно, где я буду находиться. Пока всего хорошего. До свидания, Андрей Иванович Ченский».

Это первая весточка, которую солдат прислал домой с дороги 20 августа 1941 года. Тогда он еще не знал, какая солдатская судьба ему уготована.

«Попал красноармеец Ченский в 173-й стрелковый полк 90-й стрелковой дивизии. Она вела бои под Ленинградом. Из боевого журнала удалось узнать, что активных действий сторон на этом участке фронта в то время не велось», - рассказывает первый руководитель поискового отряда «Память».

В одном из домов Вырицы (Гатчинский район Ленинградской области), концентрировали пленных. «…. из их числа отделяются младшие и средние командиры, а также евреи…» Это также достоверный факт, зафиксированный в журнале боевых действий полка.

Шестнадцатого сентября 1941 года в 2:00 полк выступил вдоль железной дороги по направлению к Антропшино. Об этом свидетельствует запись в журнале боевых действий.

 

«Скоро поправлюсь»

 

Следующее письмо Андрей Иванович прислал из госпиталя:

«Дорогая моя супруга Мария Яковлевна! Я тебе сообщаю, что нахожусь в госпитале с 20 марта … правую руку, но рана легкая, скоро поправлюсь.

г. Ленинград. п/о 101, п/я 879 Ченский».

«Чтобы узнать, какие события предшествовали ранению нашего земляка, я вновь обратилась к журналу боевых действий 173-го стрелкового полка 90-й стрелковой дивизии за этот период», - восстанавливает хронологию своего расследования Галина Александровна.

«Полк передал свой рубеж 65 сп 43 сд и вышел в район станции «Понтонная», где расквартировал свои подразделения и приступил к подготовке для пребывающего пополнения».

Эта запись датируется 25, 26 февраля 1942 года.

Следующая, сделанная 19 марта, свидетельствует: «Полк остается в прежнем районе расквартирования, проводит боевое сколачивание сформированных подразделений».

«Из этого следует, что никаких боевых действий в этот временной промежуток полк не вел. Так откуда же ранение?

Просматривая журнал боевых действий дальше, я наткнулась на донесение, которое, на мой взгляд, проливает свет на происхождение ранения: «Большую работу проделала на боевых рубежах 261 ОПАБ снайперская команда полка. Группа снайперов в феврале 42 г. истребила на боевых рубежах 282 немецких солдат и офицеров против 105 истребленных в январе 42 года», - делится своей версией Гильмутдинова. И тут же озвучивает еще одну версию:

«По военной специальности Андрей Иванович Ченский был стрелком, и я смела предположить, что человек, рвущийся на фронт, не остался сидеть без дела, а выучился на снайпера. И ранение свое, как он пишет: «рана легкая», получил во время выполнения задания».

Ранение в правую руку. Для снайпера это серьезно. Солдата отправляют в эвакогоспиталь №123 города Ленинграда.

Голод – страшнее вражеских пуль

«Добрый день, дорогие родители, отец, мать, жена и все мои ребята! Шлю я Вам всем по низкому поклону и пожелаю хороших успехов в вашей жизни и вашем здоровье. Прежде, чем написать небольшой листок бумаги – это прежде всего я хочу сообщить о своем здоровье, которое имеется по сегодняшний день 28 марта 1942 года. Я на сегодняшний день нахожусь в Ленинграде, здоровье мое пока ничего не могу знать, какое будет в дальнейшем. Мне только хочется побывать на Родине и посмотреть Вас всех родных отца и мать, а также жену с ребятами. Еще я хочу сообщить, что от вас получил письмо, за которое благодарю.

28.03.1943 г.»

 

Через 9 дней, 6 апреля 1942 года, красноармеец Ченский Андрей Иванович умер в госпитале.

«Но не от легкого ранения в правую руку, а от истощения! Глядя в донесение о безвозвратных потерях, я вижу, что все 15 человек, чьи фамилии записаны на этой странице, скончались от истощения. Город не смог накормить тех, кто стоял на его защите!

Зима 1941-1942 гг. была для ленинградцев самой страшной: нормы хлеба убавили до минимума, враг ежедневно подвергал город артиллерийскому обстрелу, налету авиации. Единственный путь через Ладожское озеро, по которому в осажденный город доставляли продукты, методично обстреливался фашистами», - комментирует Галина Александровна.

 

В братской могиле

 

Останки красноармейца Ченского покоятся на Пискаревском кладбище в Ленинграде. Изначально он был похоронен в одиночной могиле, но, создавая пискаревское мемориальное кладбище, солдат объединили в братском захоронении.

«Будучи делегатом II Всероссийского слета поисковиков в Санкт Петербурге, я побывала на Пискаревском кладбище. И, знаете, что меня поразило больше всего? Деревья! Ветки этих деревьев напоминают скрюченные от боли человеческие руки! Они тянутся к тебе, будто просят: помоги! Слезы бегут по щекам у тебя, у тех, кто рядом с тобой, у всех, кто здесь, в этом скорбном месте. И ты по-другому начинаешь воспринимать то зло, что причинили твоей стране фашисты», - даже сейчас голос Галины Гильмутдиновой дрожит.

Таких судеб, как у Андрея Ивановича, в годы войны было много. О чьем-то фронтовом пути удается узнать благодаря таким письмам или благодаря сохранившимся военным документам. А чья-то судьба остается неизвестной по-прежнему.

Галина Гильмутдинова хотела бы узнать, как сложилась судьба детей киселевского солдата, знают ли они что-либо о военной судьбе своего папы, помнят ли его?

Она надеется, что кто-то из потомков Андрея Ченского прочитает эту публикацию и даст о себе знать.

 

По материалам, предоставленным Галиной Гильмутдиновой, подготовила Ольга Хлопотова.